Несмотря на то, что Владимира Пивоварова вряд ли можно назвать медийным актером, личность он достаточно известная. Актер и постановщик трюков, член профессиональной Ассоциации каскадеров России, мастер восточных единоборств и доцент РАТИ взрастил целую плеяду популярных и любимых многими артистов. Среди них – Дмитрий Дюжев, Павел Майков, Алексей Макаров, Екатерина Редникова, Евгения Крюкова и многие другие известные актеры…
Для меня все роли яркие
Впечатляет и послужной список Пивоварова: более 50 спектаклей в качестве режиссера по пластике, более 100 киноработ в качестве актера, каскадера и постановщика различных боев. В их числе – «Азбука любви», «Вор», «Досье детектива Дубровского», «Крестоносец», «Любить по-русски – 2», «Марш Турецкого. Ошейник для волков», «Ночной дозор», «Рыцарский роман», «Сибирский цирюльник», «Юкка», «Покушение», «Надежда умирает последней» и многие другие.
– Владимир Ефремович, как вы пришли в актерство? Я знаю, что вы весьма серьезно занимались спортом…
– Да, спортом я занимался всегда, а в детстве был увлечен и лицедейством – принимал участие в различных самодеятельных спектаклях, агитбригадах, хотя тогда даже не думал, что стану актером.
Серьезно же в выборе профессии я утвердился после армии. И когда поступил в театральное училище, меня готовы были взять и в Высшую спортивную школу. Тогда я был лыжником-гонщиком, подающим надежды и перспективным. Но я выбрал актерство, однако занятия спортом не бросил – профессионально занимался и лыжами, и марафонским бегом, и восточными единоборствами.
– А ваши родители имели какое-либо отношение к актерской профессии?
– Нет. Родился я в Саратове, в рабочей семье. Правда, те навыки, которые во мне когда-то заложил отец, как ни странно, требуются мне и поныне. Он был конником, и я с самых юных лет общался с лошадьми, в 3–4 года впервые познакомился с верховой ездой. И теперь уже занимаюсь этим профессионально…
– Вы сказали, что были в армии. Считаете, что настоящий мужчина обязательно должен пройти эту школу?
– Я прошел не только эту школу. До поступления в театральное училище я работал инструктором городского комитета комсомола, потом партии. Всегда любил публичные выступления, с удовольствием выходил на трибуну и говорил с живыми нормальными людьми, доказывая свою точку зрения. Говорил, а не читал по бумажке, как многие наши политические деятели… Именно тогда и пришло осознанное решение стать актером.
– Как реагировали товарищи по партии?
– Были крайне удивлены, многие даже думали, что я сошел с ума.
– Вы амбициозный человек?
– Я думаю, что каждый актер амбициозен, иначе бы он не стал актером…
– У вас более 100 киноролей. Какую из них вы считаете самой яркой?
– Для меня все были яркими и интересными. Моя первая картина «На корнях растут деревья» Станислава Ростоцкого, где я появился как постановщик и каскадер, – это серьезное начало в трюковом кино. Кроме того, картина была советско-норвежская – строились взаимоотношения с представителями другой страны. Это было очень интересно. Потом был «Зверобой» Андрея Ростоцкого, где я играл Рысь. На «Досье детектива Дубровского» я подружился с Николаем Петровичем Караченцовым. В «Крестоносце» работал с очень близким мне человеком Колей Еременко, которого уже, к сожалению, нет с нами...
Я добрый, но... требовательный
– Несмотря на огромный послужной список, ваше имя недостаточно известно или, как сегодня говорят, раскручено. Никогда не хотелось заявить о себе погромче?
– Я всегда считал, что каждый должен делать свое дело. А станешь ли ты при этом медийным лицом или нет – никогда не думал. Для меня в работе важен прежде всего профессионализм и соответствие профессии. Я все время говорю своим ученикам: «У искусства есть два врага – талант, не владеющий своим ремеслом, и ремесленник, не озаренный талантом». Если этого нет, вся эта медийность яйца выеденного не стоит...
– В каких ролях вам комфортнее – в положительных или отрицательных?
– За 30 лет работы в театре и кино я не сыграл практически ни одной положительной роли, несмотря на то что в действительности я очень добрый человек. Правда, требовательный. Так получилось, что мне всегда достаются персонажи, которые несут в себе негативную энергию. Но, как ни странно, зрителю запоминаются именно злодеи.
– А как давно вы поете?
– С детства, но вокалистом никогда не был. У меня есть спектакль «И моей души струна», там я пою песни Владимира Семеновича Высоцкого, но пою их по-своему, так, как их чувствую… В песне для меня важны прежде всего тексты. На мой взгляд, Высоцкий – исконно русский поэт, чье творчество до конца не изучено. Это кладезь, который еще открывать и открывать… Владимир Семенович – это личность, которая близка мне по духу. Именно поэтому мой спектакль называется «И моей души струна».
– Знаю, сейчас идет работа над мюзиклом «Вийон», где вы исполняете одну из главных ролей.
– Это романтическая история о жизни знаменитого французского поэта средневековья Франсуа Вийона. История о вечных категориях, таких как любовь, дружба и предательство. Мой персонаж – лавочник Лоран, который предал своего друга и воспоминания юности ради своего собственного благополучия…
Близким со мной несладко...
– Вы уже много лет живете в Москве. Что вам ближе – динамика города или загородное уединение?
– Я – абсолютно городской человек. Строить свой загородный дом, уединиться в нем и ждать старости – это не для меня. Не тянет! Я объехал весь мир от Японии до Америки и всегда выбирал городские условия. Я люблю суету городов – это моя внутренняя стихия.
– Какое место в вашей жизни занимает дом и семья?
– Убежден, что это – главное.
– Главнее профессии?
– Для меня – да. Дом, семья – это тот самый тыл, где тебя всегда ждут и тебе рады. Без этого нельзя! Это фундамент, на котором зиждется и строится все остальное…
– И если бы встал вопрос выбора, вы могли бы оставить профессию ради семьи?
– В легкую! Я по натуре однолюб и сделаю все возможное, чтобы сохранить семью.
– А ваша семья – это...
– Жена, дети, внучка.
– Большая разница между понятиями «быть отцом» и «быть дедом»?
– Я пока этого не ощутил. Внучка у меня совсем маленькая и живет не со мной, но меня уже к ней тянет… А вот разница между «быть отцом старшего ребенка» и «отцом младшего» для меня есть.
Старший у меня сын, а младшая – дочка, студентка первого курса ГИТИСа. У них разница 10 лет. Ей еще 17, поэтому она для меня – малыш, доченька. А сын – уже взрослый мужик, и с ним все иначе. Я всегда воспитывал его очень жестко, делая из него бойца, воина, защитника…
– Какой вы в быту?
– Очень требовательный к себе и окружающим. Близким, наверное, от этого бывает порой несладко. Я не люблю слюней-соплей… Постоянно слышу: «Ну, что тебе все не так?»
– А готовить умеете?
– Умею, но занимаюсь этим только по необходимости. Было время, когда жена уезжала на гастроли, а дети были еще маленькими – тогда я и готовил, и стирал – в общем, занимался тем самым бытом. Теперь готовлю исключительно для друзей.
Коронное блюдо – жижигалныж. Это мясо с галушками – чеченское национальное блюдо. Для себя его готовить не станешь, а друзей угостить – пожалуйста.
– А любимое место в доме у вас есть?
– Это моя комната, мой уголок… А еще на кухне у меня свое собственное место, и никто на него не сядет – это место главы семьи!
– Чем-нибудь особенным дом украшаете?
– Дом – нет, а вот свою комнату – да… Правда, не знаю, можно ли это назвать украшением. У меня в комнате есть хлысты, сабли, мечи, кинжалы, щитки, нагрудники… В общем, все, что связано с техникой безопасности и с работой.
Баня – моя страсть
– А тренажерный зал в квартире имеется?
– Квартира не такая большая, чтобы там тренажерный зал обустраивать. У меня есть зал, который я создал для себя и своих студентов. В нем я бываю практически каждый день. Многие молодые актеры поняли, что без тренированного тела в искусстве не обойтись. Посмотрите на Диму Дюжева, Пашу Майкова, Лешу Макарова, Диму Певцова. Они понимают, для чего они приходят в профессию, поэтому работают серьезно и основательно не только над ролью, но и над телом. Все они были моими учениками.
– Чем обычно занимаетесь в свободное время?
– Для меня свободное время – это смена деятельности. Вот, например, заканчивается сезон в театре или учебный год в институте, я уезжаю в киноэкспедицию. Это другой ритм жизни, другие люди, другая работа, которая заряжает настолько, что ты возвращаешься к привычным занятиям полным сил и энергии. А просто поехать на море, две-три недели загорать и ходить по ресторанам – это не для меня…
– А охота или рыбалка не привлекают?
– Нет. Меня всегда увлекали моржевание, которым я занимаюсь с 1976 года, и русская баня. Когда я жил в Сибири, в городе Братске, в тайге у меня была своя баня – маленький домик «на курьих ножках», самолично сложенный из лиственницы. Зимой туда не ходил ни один транспорт, и мы с друзьями шли пешком. Воды там, естественно, тоже не было – приходилось растапливать снег… А какая там была природа! Возвращались как новые. Сегодня же я регулярно езжу париться в баню к своим друзьям на дачи.
– Какой зритель вам ближе – публика мегаполиса или глубинки?
– В мегаполисе зритель уже пресыщен всякого рода действами и идет исключительно на имена, а не на сам спектакль. В глубинке же все иначе. Там праздник, когда приезжают артисты, а уж если приезжают те самые медийные лица – событие вселенского масштаба.
И эта искренность неподдельная. Никогда не забуду, как мы приехали на гастроли со спектаклем «Дуэнья» в маленькую деревушку где-то в астраханских степях. На клубе висело объявление: «Спектакль состоится возля почты!» А на улице неподалеку стояли наши декорации. Собралась вся деревня – бабушки со своими скамеечками, ребята, сидящие прямо на земле. Вокруг комары… А у нас – Испания, «Дуэнья»… И все смотрят как завороженные, боясь шелохнуться. Конечно, это заряжает!
